Гастрольная программа саратовцев свёрстана с учётом разных зрительских ориентиров. Для любителей сложных интеллектуальных ребусов и готических кошмаров – «Урод» от сумрачного германского гения современности – Мариуса фон Майенбурга в режиссуре модного сейчас в России болгарина Явора Гырдева. Любителям модернизированной классики – гоголевская «Женитьба» от петербургского режиссёра Антона Коваленко. Поклонникам традиционных прочтений – «Бешеные деньги» Островского от ярославца Александра Кузина. Бессмертные проблемы «мужского» и «женского», «отцов» и «детей», поисков любви в икеевском интерьере – в двух чисто актёрских спектаклях: «Частная жизнь» молодого саратовского драматурга Ксении Степанычевой и «Условные единицы» Виктории Никифоровой.
Впалитру «Женитьбы», которой откроются гастроли, Антон Коваленко щедро подмешал элементы шоу, клоунады, дефиле, русского фольклора. Сцена укутана полупрозрачной юбкой пышного свадебного платья, что задаёт феминизированный ракурс восприятия: мол, все мы вышли не только из гоголевской «Шинели», но и из-под юбок Агафьи Тихоновны. О причинах дезертирства Подколесина режиссёр говорит так: «Импотенция, что же ещё. А в основе импотенции – длительная работа по её созданию, когда человек все свои силы вкладывает только в карьеру. Но для меня важен ещё и социальный аспект темы. Женитьба, с одной стороны, дело сугубо личное, а с другой – оно непосредственно связано с обществом, в котором мы живём. Мы можем относиться к этому обществу критически, но всё равно от него зависим. И женитьба эту нашу зависимость обостряет».
Короткая история Мариуса фон Майенбурга, то ли притча, то ли анекдот, о человеке с уродливой (это данность, условие задачи – не обсуждается) внешностью, решившем «отказаться от своего лица» и после успешной пластической операции ставшем эталоном красоты. Карьера пошла в гору, жена стала в очередь с любовницами за вниманием мужа, а сам Летте из талантливого учёного становится выдающимся менеджером по продажам своих вчерашних достижений. Однако после короткого периода феерического успеха обнаруживает, что у него начали появляться клоны, и нет ничего, ни единой отметины, которая бы отличала оригинал от копий. В трактовке Гырдева притча Майенбурга стала похожа на готический хоррор. Сумрачный, зловещий мир, созданный Гырдевым, незаметно трансформируется из квартиры в кабинет начальника, из кабинета в хирургическую палату. Гигантские занавесы из чёрных и белых перьев кажутся живой и вязкой субстанцией, словно щупальцами обволакивающей героев. Инфернальный аспект происходящего усилен «готическим» гримом и костюмами героев: выбеленные лица, затемнённые губы, чёрные парики.
И наконец, наверное, самый драгоценный подарок ярославцам – «Бешеные деньги» Александра Кузина, одного из самых чутких постановщиков пьес Островского. «Бешеные деньги» – своего рода «Бесприданница» наоборот, история меркантильной невесты, охотницы за богатыми женихами, провыбиравшейся в поисках состоятельного спонсора. Режиссёр избегает дешёвых актуализаций. По мнению Кузина, Островский – это «очарование языка, очарование старинной вещи, вручную сделанной. Сделанной при этом искусно и неторопливо. С ним хочется разбираться как гурману. Ситуации у него острые, яркие, театральные, и невероятная при этом правда во всём. Настоящая театральная правда, по которой мы все так соскучились. Деньги и любовь – наверное, главные его темы. Как одно губит другое».